Райан начал мерить шагами комнату от одной стены до другой, и Девон, наблюдая за ним, поворачивала голову то направо, то налево. Только сейчас она заметила, что за внешним спокойствием скрывается большое нервное напряжение. Ну что ж, это уже кое-что. По крайней мере, она знает, что стоит на краю обрыва не одна.

– Твой любимый дедушка – он что, не в себе?

– Ха-ха! Он умен, как лиса, – засмеялся Райан.

– Тогда ему, может быть, просто скучно? Может, тебе стоит подумать о том, чтобы организовать деду какое-нибудь развлечение, чтобы как-то занять его время?

– Он не слабоумный. И это не от скуки. Он просто решил вмешаться в мою личную жизнь, черт бы… – Райан сделал паузу, стоя к ней спиной. Плечи его то вздымались, то опускались – он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. – О Господи! Мне остается только повторять, что он желает мне добра.

– Он желает добра? – срываясь на истерику, эхом повторила Девон и вскочила на ноги. – А обо мне он подумал? Он, видите ли, желает добра! Как тот мужик, который привязывал Жанну д’Арк к столбу перед сожжением! – Она глубоко вздохнула и направилась к двери. – До свидания, Райан. У тебя возникли некоторые проблемы, но лично я выхожу из игры.

Райан двинулся за Девон и положил ей обе руки на плечи. Она резко повернулась и посмотрела на него, глаза в глаза.

– Отойди от меня, или я закричу.

Он негромко засмеялся.

– Только время будешь зря терять, малышка. После той маленькой сцены, во время которой нас застала Сильвия, она воспримет твой крик как выражение сексуального восторга.

Краска залила щеки Девон.

– Мерзавец!

– Давай-ка вернемся к делу, если ты не возражаешь.

– Никакого дела нет. Во всяком случае, оно меня не касается.

В ответ он быстро и холодно улыбнулся.

– Вот как?

– Именно.

– И это ты собираешься сказать своей маме? Удар по больному месту! Девон собрала все силы, чтобы лицо не выдало ее.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Да ладно, Девон, не разыгрывай глухую. Не надо – тебе не идет. Пойми: Джеймс решил, что мы с тобой – идеальная пара. Он сообщил свое мнение твоей матери. И я уже говорил тебе, что не вижу выхода из сложившейся ситуации. Теперь представь реакцию Беттины, когда ты сообщишь ей, что сказала “нет”.

Девон судорожно сглотнула, а Райан холодно улыбнулся.

– Ну что, язык проглотила? Когда ты скажешь ей, что отвергла предложение, которое случается только раз в жизни, она взорвется так, что извержение вулкана Кракатау по сравнению с этим покажется новогодней хлопушкой. Короче говоря, Беттина будет рвать и метать.

Девон, с расстояния всего в несколько сантиметров, смотрела на него большими, округлившимися, потемневшими глазами.

– Она станет называть тебя дурой, склонять на всевозможные лады. Тебе придется выслушивать упреки днем и ночью – в течение многих лет подряд.

Девон знала, что ее ждет: мать начнет плакать и распускать слюни, вспоминая, как жертвовала всем, чтобы вырастить ее и сделать счастливой… И, естественно, обвинит Девон, что она повернулась к ней спиной так же, как и ее отец.

– Беттина никогда не даст тебе забыть, что дом, в котором она и мой брат жили вместе, был бы переписан на вас, если бы ты согласилась выйти за меня замуж.

– Нет, – прошептала Девон. – Прекрати…

– Она не позволит тебе и минуты передохнуть, а будет постоянно капать на мозги, что ты отказалась от такого счастья. И рано или поздно, только для того, чтобы избавиться от этой грызни, ты согласишься стать миссис Райан Кинкейд.

У Девон задрожали губы.

– Ну хорошо, – прошептала она. – Допустим – теоретически, конечно, – что моя мать действительно хочет, чтобы… – Пересохшее от волнения горло не слушалось. – В общем, я понимаю причины, по которым она… склонна настаивать на принятии предложения твоего дедушки. Но… но почему он сделал это предложение? Я ведь знаю, какого он мнения о моей маме. Зачем же ему нужно, чтобы я – ее дочь – вышла за тебя замуж? – Она попыталась улыбнуться. – Может быть, он начитался “Пигмалиона”?

– Всему виной твой необычный интернат. Дед полагает, что там тебя научили хорошим манерам и ты станешь прекрасной женой.

– Там меня научили всему, что может потре-боваться в жизни, если стрелки часов перевести лет на двести назад, – с горечью сказала Девон.

– Деду кажется, что это придает тебе особое очарование, – скривив рот, произнес Райан. – Он считает, что идеальная жена та, которая не замечает, что на дворе конец двадцатого века.

– Так вот – сообщи своему ретрограду, что он совершил ошибку. Он хотел подыскать для тебя женщину без мозгов, без собственного мнения, угодливую. – У Девон даже сердце сжалось от негодования. – Я к таким не принадлежу.

Да, она другая, подумал Райан, глядя на нее в упор сверху вниз. Красивая, обольстительная.

Вела ли она тонкую игру или же не держала подобного на уме, но сейчас она была так соблазнительно-невинна, что в Райане разгорелось желание.

Он нахмурился, руки его упали с плеч Девон как неживые. Он отступил назад.

– Я ему все объяснил, – сказал он упавшим голосом.

– Ну и что?

Райан, глубоко вздохнув, опять принялся шагать из угла в угол. Фрэнк рассмеялся бы и сказал, что тридцать два – это еще даже не средний возраст, но, черт возьми, в данный момент Райан чувствовал себя древнее Мафусаила.

– Ну и, – мрачно продолжил Райан, не спеша опускаясь в кресло за своим столом, – он заявил, что все в порядке, что ему нравится твой характер.

Девон в недоумении уставилась на него. Сейчас соображать стало намного легче – не то что лицом к лицу, так близко, что она даже видела чуть заметную щетину на его твердом подбородке и тонкие черные линии, окаймляющие радужки его глаз.

– Интересная складывается картина, – медленно проговорила она. – Твой дед решил, что дочь женщины, которую он презирает, будет тебе хорошей женой потому, что сможет красиво вышивать на чайном полотенце слова “Благословен Этот Дом” и одновременно перебраниваться с тобой?

– Я понимаю – звучит немного странно…

– Это звучит шизофренически.

– Но послушай, есть и другие обстоятельства.

– Назови хотя бы одно.

– Мой брат Гордон. Он говорил, что хотел бы обеспечить тебе благополучие.

Девон еле сдержалась от невыносимого желания разразиться истерическим смехом.

– Неужели ты думаешь, что если я выйду за тебя замуж, то для меня наступит “благополучие”?

– Да! – отрезал Райан. – Я уверен на сто процентов!